Во второй трети книги Таций объясняет, почему эта вера опасна для людского рода. Он указывает на то, что Серый Бог учит людей не смирению пред волей Предков, а воинственному отстаиванию своих идей. К тому же, серобожники всей своей душой желают Суда. Этот Суд должен начаться при скончании мира. Серый Бог самолично будет судить каждого человека и серобожники хотят облегчить своему богу работу, самолично лишая людей жизни. Любой, кто выступал хоть как-то против их веры, тут же становился для них преступником, а потому был достоен смерти. Церковники активно с этим боролись с этим, но множество людей продолжали веровать в Серого Бога, ведь он обещал лучший мир людям после Суда.

А в третьей части, самыми яркими словами проклинал всех верующих в Серого Бога. Он указывал на то, что это еретическое учение можно искоренить только «огнём и мечом», ведь серобожники готовы с мечом в руках биться за свою веру.

Я с удивлением обнаружил то, что увлёкся чтением на весь день. Отстранился только из-за того, что вновь захрустел замок. Один из молчаливых латников зашёл в мою комнату, поставил на стол поднос и также молча вышел. Отставив книгу в сторону, я принялся за трапезу. На тарелке была пшеничная каша с кусочками тушенной курятины. В глиняной кружке рядом было разбавленное красное вино, хорошо скрашивающее не самую вкусную еду.

На следующий день с самого утра я продолжил читать. В этом мире уже успели изобрести печатный станок, и книги теперь не стоили астрономических денег. Они стали достаточно доступными, чтобы можно было обеспечить даже таких пленников, как я.

Неожиданно раскрылась дверь. Вот только, вместо ожидаемого молчаливого стражника, ко мне в комнату вошёл Рубен, легко поклонившийся мне, только успев пройти внутрь.

- Рубен, ты чего пришёл? – спросил я, убирая в сторону книгу о торговых делах Рюгленда.

- Я с новостями, командир.

- Присаживайся. – хлопнул я по кровати рядом с собой, - Рассказывай.

- Спасибо, но я постою. Командир, суд состоится уже завтра. Вас обвиняют в нападении на сира Аделара Ландсьера и убийстве комиссара. Обвинителем выступает Элиос Ландсьер.

- А при чём тут Аделар? Он же приклонился Саре. Да и как Элиос с комиссаром связан?

- Они оба родственники Элиоса. Комиссар женат на двоюродной племяннице Элиоса. Родовая связь в нашей стране сильна.

- И какие у меня шансы?

- Не знаю, командир. Вы простолюдин, а против вас выступает дворянин. Обычно, в таких случаях голову простолюдина нанизывают на пику на городской стене, и она сушится под солнцем недели две. Полагаю, что ваша хорошая репутация может вам помочь, но в этом уверенности полной у меня нет. Вам либо отрубят голову, либо отправят до конца жизни на рудники.

- Есть шанс исхода, при котором я выйду чистым из воды?

Рубен отрицательно помотал головой, - Сомневаюсь, командир. Возможно, что король встанет на вашу сторону, но обвинения против вас очень серьёзные. Суд клинков для вас, к сожалению, недоступен.

- Почему?

- Вы не дворянин. Скрестить клинки могут только люди высших сословий.

Я повернулся к книжному шкафу, пытаясь отыскать там хоть что-то, что может мне помочь. На одной из полок стояла книга за авторством неизвестного мне писателя, но вот её название было куда как интереснее: «Судебная система королевства Ларингия». В голове возникла смутная идея.

- Вернись к отряду и скажи, чтобы Вирт был завтра на суде. Он будет мне очень нужен. А сейчас иди. Спасибо тебе за новости.

Рубен ещё раз поклонился, а я подошёл к полке, беря книгу в руки, и погружаясь в чтение до ночи. От того, что я сейчас прочитаю, будет зависеть вся моя дальнейшая жизнь.

На следующий день я встал крайне уставшим. Почти всю ночь приходилось жечь свечи и штудировать единственную книгу по праву, которая была в здешней библиотеке. В ней я вычитывал абсолютно всё, что могло мне помочь на суде, особое внимание уделяя именно «Суду клинков». По сути своей – это была простая дуэль, правда, позволенная только дворянам. Только они могли биться на арене, и это удручало, но мне удалось найти одну лазеечку, что может дать мне шанс на хороший исход.

Примерно к полудню за мной зашёл уже ставший привычным и даже немного родным охранник. Кандалы цеплять он на меня не стал, и просто подтолкнул, придавая немного разгона в сторону выхода. Несколько минут мы плутали по узким коридорам крепости, а потом, наконец, добрались до зала правителя. На многоэтажных трибунах по обеим сторонам вытянутого зала были заполнены людьми до отказа. Большинство из них было в богатых одеждах и выкрикивало нелицеприятные высказывания в мою сторону. Однако несколько лиц всё-таки были знакомыми мне. Среди них были Рубен, Бернд, Фабрис, Анселм Вирт и даже безволосая голова Варда блестела в огне свечей и проникающего сквозь витражи солнечного света.

На противоположной от входа стороне, на высокой платформе, сидел герцог Кловис. Его трон был покрыт золотом и щедро инкрустирован драгоценными камнями. Сам герцог был в дорогом мужском платье, на котором рисунки были вышиты тонкими золотыми нитями. Оно одно могло стоить как снаряжение всего моего отряда, а в купе с золотой короной и вовсе можно было купить ещё несколько таких армий.

Меня поставили за одну из двух трибун, лицом к герцогу. Я поклонился монарху и посмотрел на вторую трибуну, за которой стоял высокий крепкий мужчина, густые зачёсанные волосы которого уже полностью окрасила седина. Его овальное лицо, с прямым благородным носом, не выражало даже малейшего беспокойства. Сухие, потрескавшиеся пальцы, были покрыты различными драгоценными перстнями, которыми он изредка стучал по дереву трибуны.

Кловис дёрнул ладонью, и бушевавшие на трибунах разговоры мгновенно замолкли. Я посмотрел на Вирта, и тот медленно кивнул. В то же время сидящий по левую руку от герцога мужчина с кряхтеньем поднялся. Он был стар и одет в длинный серый балахон. На шее его было золотое украшение в виде заключённого в круг квадрата – символ церкви Высоких Предков.

- Сегодня свершится суд над сыном Предков Вадимом. Он обвиняется в том, что напал на Аделара Ландсьера, ограбил и похитил его, а также в убийстве орлаёнского комиссара и его людей. Обвиняет его в этом маршал нашего короля Элиос Ландсьер. Напомню вам, что вы говорите перед лицом не только короля, но и всех четырёх Высоких Предков. Пусть правда восторжествует! - при последних словах мужчина воздел руки к небу, после чего сел.

Герцог ладонью указал на Элиоса Ландсьера, - Суд готов выслушать то, в чём вы обвиняете Вадима.

- Спасибо, ваше величество! – Элиос легко поклонился, - Я обвиняю в том, что этот простолюдин вероломно напал на моего кузена Аделара Ландсьера в момент нужды прямо его замке. Он, со своими головорезами, захватили моего кузина в плен, связали, сняли с него все украшения и, словно брешущего пса, выкинули в придорожную канаву. Мой кузен не преступник, он – граф, на протяжении многих десятков лет самозабвенно служащий нашему королевству. Это жестокое преступление, которое задевает честь всего рода Ландсьеров!

Герцог кивнул, - Ещё вы обвиняете Вадима в нападении и убийстве комиссара? Расскажите нас об этом.

- Да, ваше величество, у этого человека не одно преступление. Он напал на комиссара и убил практически всех его людей. Комиссар хотел арестовать его, ведь подозревал в том, что Вадим напал на отряд сира Бернарда Тарнарта, но они не хотели добровольно сдать оружие и пролили кровь.

Зрители, следящие за ходом судебного процесса, начали кричать, но одного строгого взгляда герцога хватило, чтобы в зале вновь воцарилась тишина. Он посмотрел на меня, - Что вы можете сказать в ответ на эти обвинения?

Я прокашлялся и обернулся, окинув взглядом всех присутствующих, - Ваше величество, господа присяжные, я не могу согласиться с этими обвинениями. Мы получили контракт от рыцаря-монаха Варда, который призвал нам на помощь, чтобы разобраться с чёрной магией, которая бушевала в графстве Тиронь. Мы сняли осаду с города, выследили некроманта, поднявшего сотни мертвецов, и я лично уничтожил некроманта. Аделар организовал пир, на который позвал весь мой отряд, но его воины достали ножи, желая убить меня и моих воинов. Да, я лично приставил нож к его горлу, чтобы остановить резню и взял его в плен в качестве гарантии выживания моих воинов. Позже, мы сняли с него путы и оставили на границе его земель. Так что здесь мы оборонялись, и ни о каком нападении речи идти не может. Вард был с нами, и он может подтвердить мои слова.